Страх – естественная реакция человека на смертельную опасность. Негативная роль страха в бою хорошо известна – он подавляет логическое мышления и координацию движений, поэтому желание бойца не испытывать страха вполне объяснимо.
Однако раз природа дала нам этот защитный механизм, значит он необходим. Самые распространенные «прививки от страха» – химическая и психическая «анестезия» (наркотики, фанатизм и т.д.) – дурманят разум не меньше чем сам страх. Насильственно уничтожая страх, человек утрачивает нечто такое, что, собственно, и отличает его от зверя: способность логически мыслить, сочувствовать, сопереживать, сострадать. Ведь наркоман не станет сотрудничать и не будет содействовать, ему не нужны соратники. Фанатик не захочет созидать, он жаждет только разрушать. Такое бесстрашие чем-то очень близко с безумством.
Переживание угрозы – скорее сильная сторона нашей природы, чем ее изъян. В процессе выживания человека, как биологического вида, страх играет важную роль, являясь, по существу, пусковой кнопкой, переводящей психику в состояние готовности, катализатором, ускоряющим протекание физиологических процессов. Поэтому нужно не подавлять страх, а преодолевать его негативные последствия. Итак, альтернатива искусственной «блокаде» страха существует. Это победа разума над инстинктом самосохранения.
Какие же для этого нужны силы? Что укрепляет бойца в его решимости вступить в ближний бой. Ответ известен: нравственные силы помогают человеку сделать осознанный шаг навстречу смерти. Но достаточно ли этого шага для победы? В поиске ответа на этот вопрос обратимся к типичной картине эволюции воина. Попав в ситуацию ближнего боя, приходится бороться с парализующим волю желанием спрятаться, уклониться от схватки. Здесь даже самая малая победа дается ценой невероятных усилий, предельным напряжением всех нравственных сил. Ясно, что боец рефлексирующий, скованный своими комплексами, подавленный собственной немощью легкая добыча для противника. А вот счастливчик, сумевший выжить в первых боях, получает шанс продолжить свое воинское взросление. Растущая опытность и премудрости «науки побеждать» начинают «работать» на бойца. И тогда преодоленный, поверженный страх, сменяется осмотрительностью опытного профессионала.
Очевидно, риск гибели, своего рода выбраковки в «естественном отборе» первых боев по-прежнему велик. Когда же дело касается собственной жизни, как-то не очень хочется полагаться на волю случая. Лучше бы этого избежать, но как?
А что если бойца готовить так, чтобы еще в мирное время заложить у него основу неустрашимости – сформировать базу для будущего боевого опыта? Фундаментом такой подготовки могло бы стать понимание того, что боевой опыт – явление целостное и цельное – не делимое на составляющие; что боевой опыт не просто сумма умений, сноровок, ухваток; что его не получишь «арифметическим» сложением разнородных навыков. Это очевидно не для всех. Боевая действительность не раз опровергала подобные взгляды, и эти опровержения писаны кровью.
При организации подготовки нужно во что бы то ни стало избежать соблазна обучать бойцов исключительно решению «насущных задач» боя, необходимо подняться над сиюминутными потребностями боевых действий, чтобы познать законы вооруженной борьбы. Только это поможет остановить конвейер по производству «воинов-спортсменов» и позволит создать питательную среду для рождения бойцов, готовых адекватно и грамотно действовать в ближнем бою.
В системе СБОР этому служит комплексный подход, в котором стрельба и рукопашный бой объединены общей базой движений, дающей мощный синергетический эффект.
Боевой опыт, становится результатом синтеза процесса и итогов удачных и неудачных попыток решения реальных задач. Во главе угла стоит не реалистичность, а непременно реальность учебных задач. В противном случае вместо опыта деятельности рождается игровой, «сценический» опыт.
Рационализация движений и не напряжение не задействованных в работе мышечных групп способны реализовать и связать между собой самые разные действия ближнего боя, объединить их в единый, универсальный двигательный комплекс. «Цивилизованный» человек утратил свою первородную пластику, разменял ее на множество спортивных, хореографических, строевых приемов, стилей и школ. Но она может быть восстановлена.
Условия боя вне боевых действий принципиально невоспроизводимы, комплексное воздействие реальных угрожающих факторов нужно заменить избыточной информационной и двигательной сложностью учебных заданий. Разноплановые, многомерные, пересыщенные неожиданностями учебные ситуации должны вводить бойца в пограничное состояние, подводить его вплотную к стрессу. Именно в таком состоянии, начинают интенсивно работать механизмы адаптации.
Тогда боевые эпизоды уже не загоняют бойца в ступор. Бой воспринимается им иначе: да, угроза велика, но она «видна»; да, опасность реальна, но известны «правила безопасности». Страх поначалу еще появляется, но это не парализующий ужас смерти, а, опасение за работоспособность новых боевых сноровок, еще не опробованных, не проверенных в деле. Такой страх не подавляет, не угнетает, а возбуждает, стимулирует, активизирует.
Только выполняя учебные задания невероятной для боевой действительности сложности, можно обрести существенно больше, чем заурядный набор «полезных навыков» – базу для боевого опыта.
Что это означает в контексте подготовки к ближнему бою? В первую очередь – объемность учебных заданий. Слово «объемность» выбрано намеренно, в противопоставление линейности традиционных условий тренинга. Сюда относится пространственная распределенность целей и задач, наложение ограниченного времени для их решения, и направленное противодействие среды.
Немаловажную роль играет смысловое наполнение заданий. Бессмысленная стрельба «по кругам» на количество выбитых очков или бездумное заучивание приёмов рукопашного боя сокрушает всякие боевые сноровки; полезно только осмысленное решение задачи с оценкой: выполнил, не выполнил. Но для этого необходимо исключить из тренинга однозначную ясность упражнений (именно отсюда произрастают типовые варианты), должно существовать множество допустимых решений.
Существует только одно средство, позволяющее практически беспредельно и, при этом, не лукавя, наращивать сложность тренировок: схватка с несколькими противниками – групповой бой.
Боец, готовый к ведению группового боя, все прочие обстоятельства боевой действительности воспринимает как упрощение своей задачи. Боец, обученный «видеть ситуацию в объеме», без труда разрешит любой «линейный» конфликт. Специалист, который ориентируется в «многомерной» проблеме, легко проникнет в любую ее проекцию. Словом, групповой бой аккумулирует в себе неисчерпаемый потенциал для творческого осмысления и богатейший запас методологических принципов и закономерностей построения базы боевого опыта. Опыт является средством преодоления страха.