Первая Чеченская.

Если думаете прочитать мои откровения о жестоких рукопашных схватках с чеченским боевиками, то вас ждёт разочарование. Их не было, и сомневаюсь, что у кого-либо они были, а расскажут – не поверю. А вот в ближнем бою довелось побывать не раз.

Он скоротечен, непредсказуем и крайне опасен. На 99 % состоит из огневого контакта и лишь 1% остаётся на рукопашный бой. Обо всём этом я расскажу подробно.

Бригаду подняли по тревоге, и мы, собрав всё необходимое для войны, погрузились в автомобили и отправились на военный аэродром в Моздок, где и было определено первичное расположение отряда. Решив бытовые трудности полевой жизни, с удвоенным усердием приступили к тренировкам. Ещё бы! Ведь нам предстояло вступить в бой с чеченскими боевиками, а руководство настраивало всех на быструю и лёгкую победу, а все победы в армии отмечались наградами. При такой пропаганде усердие и энтузиазм офицеров и бойцов возрос как никогда.

Мы стреляли днём и ночью, правда, в маленьком карьере на окраине аэродрома, отрабатывали тактико-специальную подготовку во всём снаряжении, правда, только на территории аэродрома. Готовились для работы в горах. Старое снаряжение было непомерно тяжёлым. Ватный спальный мешок и валенки, притороченные к РД делали бойца неповоротливым, малоподвижным и медленным в движении. Я не понимал, как с этим можно ходить в горах и просился с группой на полигон в Тарское, что под Владикавказом. Там и горы и стрельба на реальные дальности. Но меня не послушали. Да и запрещено было покидать расположение отряда. О рукопашном бое тогда даже не думалось.

В отряд, уходивший на работу в горы, меня не взяли. Это спасло меня и мою группу от печальной участи плена, которая постигла отряд. Действия отряда в горах я описал в рассказе «Кавказские пленники» он есть на просторах интернета. Судьба распорядилась так, что с боевыми действиями пришлось столкнуться в Грозном.

Штурм Грозного встретил нас ночными уличными боями. Быстрая динамика перемещений с места на место, нервное напряжение и бессонные ночи. За время штурма у меня произошло три близких огневых контакта и один психологический.

Первый огневой контакт при штурме дома по улице Красных фронтовиков. Второй на пути к Дудаевском дворцу. Третий при наступлении мотострелковой дивизии в частном секторе недалеко от Сунжи.

Все огневые контакты были на расстоянии от 3 до 100 метров.

Психологический контакт имел место при поиске морпехов во внутреннем дворике одного из домов.

Из уличных боёв я вынес, что стрелять нужно не только точно, но что очень важно быстро. Огромнейшее количество ситуаций, близких к дуэльным, стали доказательством этого.

После ещё одной командировки в Грозный и переезда отряда на Ханкалу, мы стали вносить изменения в боевую подготовку. К этому времени я уже был назначен командиром роты спецмероприятий, но уличные бои закончились и наши действия носили поисково-засадный характер. В карьере возле расположения бригады мы отрабатывали различные варианты стрельбы и тактику действий. Летом воевать приходилось большей частью в горах, покрытых лесом. Там динамика стрельбы не такая, как в городе, и другая тактика, скорее напоминавшая охоту: незамеченными прийти, тихо дождаться и метко попасть. Дуэльных ситуаций необходимо избегать. Вспоминали мы иногда и про рукопашный бой, как элемент захвата противника. Захват противника мы рассматривали как быстрое обездвиживание и связывание под угрозой применения оружия.

Для занятий спортом оборудованных мест не было. Я некоторое время пытался поддерживать физическую форму, занимаясь спортивным рукопашным боем, но вскоре интенсивность боевых действий лишила нас всех этой возможности. Где не хватало физических навыков, делали ставку на технические средства и отработанные коллективные действия. Научились хорошо использовать минирование, ночную оптику и бронетехнику. Всё лето прошло в поисково-засадных действиях, и мы считали себя достаточно подготовленными специалистами.

В конце лета 1995 года к нам приехали специалисты из Краснодарского центра подготовки СПЕЦНАЗА. Среди них были Вишневецкий, Сергиенко и Ведерников.

Они занимались выполнением особых задач руководства, а в свободное время проводили занятия с личным составом подразделений спецназа. Моё же личное знакомство с ними началось с конфликта. Как-то пришли Сергиенко и Ведерников с распоряжением выдать им «Винторез» и беспроводной комплект минирования. Распоряжение шло с самого верха, но противоречило всем уставным требованиям, из-за чего я начал саботировать его исполнение. Дело закончилось вызовом меня к комбату и его личным приказом выдать требуемое. Распоряжения я, скрипя сердцем, выполнил, но после конфликта между мной и указанными офицерами сохранились напряжённые отношения. Они изменились в лучную сторону после проведения ими серии занятий.

В боевых условиях провести качественные занятия сложно. Уставшие от физических нагрузок и стрессов бойцы не могли в полном объеме освоить азы предлагаемых методик, хотя их эффективность была очевидна.

Попытки обучению стрельбе без традиционного прицеливания сталкивались с незнанием способов перемещений и невыработанной стойкой. Отрабатывать стойку и перемещения в условиях боевых действий было непозволительной роскошью. Тем не менее, командир 173 отряда специального назначения подполковник Ю.А. Мокров выделил группу боевых офицеров, прапорщиков и контрактников для занятий в течение недели.

Имея недоверие к новоявленным учителям, я решил поучаствовать в занятиях. На занятиях многие не приняли систему, но я сразу же понял её эффективность и перспективы. Это было то, что я безуспешно искал за годы службы в спортивных единоборствах. Моё отношение к офицерам центра изменилось в лучшую сторону. За те отрывочные занятия необходимого для применения в бою уровня подготовки никто из занимавшихся не достиг. Зато в некоторых душах возникло понятие о существующей системе подготовки и желание в дальнейшем её освоить. Моя душа принадлежала к этой категории.

Некоторое время после отъезда Вишневецкого, Сергиенко и Ведерникова я продолжал попытки заниматься самостоятельно, но через неделю бросил.
Я не знал к чему стремится после освоения базовых навыков и не был готов к их применению в бою. Развернувшиеся боевые действия отвлекли меня от попыток самостоятельно освоить навыки русской боевой системы и всецело поглотили внимание. 

Прошёл почти год в постоянных боевых выходах. За это время мы проводили засады в горах и налёты в городе, осуществляли поиск на местности различного рельефа. Даже в охране Чеченского правительства пришлось поработать. Подробно я описал это в серии статей («Грозный 95-го», «Две засады», «Дорога в Агишты», «В логове волка», «Осенняя засада», «Сложная засада», «Контрактники, «Охота на Титаника»), выходивших в журналах «Братишка» и «Солдат удачи». Работали мы в основном старыми способами, но вот при проведении действий по захвату или при огневом контакте ближнего боя явно не хватало навыков, которые давала русская боевая система.