Энтузиазм с которым я приступил к тренировкам разведроты угас быстро. Пришлось столкнуться с трудностями различного порядка, о которых ниже:

Во-первых, офицеры, в основном выпускники Киевского ВОКУ, смотрели на мои потуги свысока и с изрядной долей скепсиса по причине того, что считали себя достаточно подготовленными в прикладном рукопашном бою, необходимом разведчику, мою же методику считали фольклором и самодеятельностью.

Во-вторых, бойцы частью имели базовую доармейскую подготовку, кто-то занимался боксом, кто-то борьбой, некоторые просто имели хорошие природные данные, но ничем ранее не занимались.

В-третьих, то, чему я пытался их обучить, плохо адаптировалось с армейской формой (тогда ещё афганки не было) бойцы носили обычное х/б и сапоги. Удары ногами поставить было невозможно, несколько легче дело обстояло с подсечками и ударами руками. При освоении ударов руками я также столкнулся со сложностями и том смысле, что имевшие боксёрскую подготовку бойцы демонстрировали изначально лучшую, чем в карате технику рук. Для себя я сделал вывод о необходимости освоения бокса.

В-четвертых, поскольку основа преподаваемой мной техники была ударная, мало времени уделялось приёмам из армейских комплексов рукопашного боя. Честно говоря, я не знал как их соединить с карате.

В-пятых, самой большой проблемой было отсутствие этих занятий в плановой боевой подготовке, отрыве личного состава на хозработы и т.д.

Через два месяца рота уехала в командировку на границу с Азербайджаном и занятия прекратились.

Всё же за время наставничества я обогатился методическим опытом и узнал пробелы в собственных знаниях и умениях, которые необходимо было срочно заполнить. Они заключались в слабом знании мною борцовской и боксёрской техники и в незнании прикладной части рукопашного боя. А то, что прикладная часть нужна, ярко показал случай, случившийся в полку.

Ночью часовой, боец разведроты, на посту застрелил повара  – тоже солдата, который воровал боеприпасы. Это было ЧП, хотя в официальной версии всё было представлено по уставу гарнизонной и караульной службы, с окриками часового, «Стой, кто идёт!», «Стой, стрелять буду!» предупредительным выстрелом вверх и уж потом на поражение. Действительность была иная.

Глубоко не вдаваясь зачем повар полез на склад боеприпасов, скажу следующее. Должен был стоять на этом посту его земляк, но того поменяли, а оказавшийся на его месте парень из разведки участвовать в преступной схеме не хотел. Между поваром и разведчиком завязалась перепалка, затем драка, в которой более рослый и сытый повар одержал вверх. Затем полез воровать боеприпасы, в это время пришедший в себя разведчик добрался до автомата и успешно отправил повара на тот свет, а себя в отпуск.

Я, проанализировав действия бойца (не с точки зрения УГиКС), пришел к неутешительному выводу, что приёмы каратэ в данной ситуации были бы малоэффективны, а вот если бы боец умел не только стрелять из автомата, но и использовать его в рукопашном бою для нанесения ударов прикладом или, на крайний случай, штык-ножом, повар бы был жив. Подумал я и о стрельбе, что предупредительный выстрел действительно бы остановил повара и привлек бодрствующую смену к месту ЧП. Но случилось всё как случилось. В общем, необходимость совершенствования прикладной части рукопашного боя мне стала очевидна.

Водоворот событий стремительно распадавшейся империи докатился и до её окраин. Начался отъезд офицеров по своим республикам, неожиданно ставших независимыми. Наш тренер Володя уволился и уехал жить в Подмосковье. Я остался один на один со своими слабыми знаниями карате и желанием совершенствоваться.

Группы, которые тренировал Володя, перешли ко мне, часть народа разбежалось, но многие остались. Как мог я продолжил тренировки.

Связь с тренером я поддерживал и несколько раз приезжал в Москву с целью повысить свой уровень и аттестоваться на красный пояс. Володя познакомил меня с Касьяновым. Я был на некоторых его тренировках и потом занимался у его дочери Софьи. 

Две недели пребывания в столице хватило, чтобы разобраться в том, что касьяновский рукопашный бой это не то штурминское карте, которое знал мой тренер. Все ученики хорошо работали руками, применялись захваты и броски. Понять тенденции развития рукопашного боя по версии Касьянова я смог, но в совершенстве освоить технику в течение двух недель, которые я находился в Москве, было мало. На пояс я не сдал. Вернувшись в Ленинакан, я продолжил собственные тренировки и обучение групп с учётом современных тенденций.