Армяно-азербайджанский конфликт

Армяно-азербайджанский конфликт стремительно разрастался. С конца января 1988 года из Кафанского и Мегринского районов Армении, а также из г. Капан начали прибывать волны беженцев, разносивших слухи о погромах и жестокостях армян к проживавшим на их территории азербайджанцам.

Местные власти размещали беженцев около г. Сумгаит. Страсти нагнетались, и после того, как в столкновении армян и азербайджанцев у н.п. Аскеран (Нагорный Карабах) погибли 2 азербайджанца, началась резня в Сумгаите. Конфликт остановить уже было невозможно.

В такой обстановке было не до показательных выступлений, но тренировки мы продолжали, словно предчувствуя ближайшее применение своих навыков в боевом деле. 

У местной власти не было ни политической воли, ни достаточных собственных сил, чтобы принять решительные меры и навести порядок. Все основные задачи по наведению конституционного порядка легли на плечи Советской Армии. Из наиболее боеспособных подразделений, были созданы и расставлены вдоль административной границы между Азербайджаном и Арменией заставы с целью недопущения банд боевиков и с той и с другой стороны в мирные села, а подразделения СПН стали привлекаться для проведения разведки, обнаружения и уничтожения баз и банд боевиков. Эти задачи, в основном, выполняла Перекешкюльская бригада СПН, но и нашей 800 отдельной роте СПН 4 Армии тоже приходилось выезжать в командировки. Из штаба 4 Армии практиковалась отправка в командировки комплексных групп из офицеров различных отделов сроком на 1-2 месяца. В этот период нарезного огнестрельного оружия у боевиков почти не было и в действиях военнослужащих по противодействию им было много элементов рукопашного боя. Занятия, которые я проводил раньше пошли на пользу офицерам и бойцам.

В Баку и других городах были созданы районные военные комендатуры. На ключевых городских перекрестках расставлялись блок-посты с целью недопущения несанкционированных митингов или предотвращения нападения боевиков на микрорайоны компактного проживания армян. На одном из таких постов мне пришлось отдежурить больше полугода. За это время не раз приходилось применять приёмы рукопашного боя, начиная от простых оплеух распоясавшимся хулиганам, до задержания матёрых бандитов. 

На постах было личного состава человек 15-20, до 3-4 единиц бронетехники (чтобы перегораживать улицы), а также периодически придавалась небольшая группа спецназа (до 5-6 человек) для выполнения своих задач и отделение отряда психологических операций на бронетехнике со спецапаратурой для звуковещания и агитации местного населения. Спецназовцы и «психи» работали, в основном, ночью. На посту и вне его во время комендантского часа бойцы под командованием дежурившего вместе со мной лейтенанта Юрия С. произвели несколько результативных задержаний с изъятием оружия и различных поддельных документов (республиканской прокуратуры, МВД, КГБ). С Юрием у нас сложились приятельские отношения, да и встречались на службе и вне ее частенько, т.к. дислоцировались наши подразделения в штабе 4 Армии. Однажды, мне с Юрием пришлось выполнять вместе задачу не свойственную и морально тяжёлую.

На блок-посту личный состав нес службу по графику. Часто меня менял старший лейтенант Игорь Чирук, мой хороший знакомый. События происходили в декабре 1988 года. Накануне произошло землетрясение в Ленинакане и Спитаке и из местных «партизан», т.е. азербайджанцев сформировали команду и отправили на помощь братскому армянскому народу. Старшим команды назначили капитана Прохорова, а его замом Игоря Чирука. Самолет ИЛ-76 с этой командой разбился под Ленинаканом. Погибли 9 членов экипажа и 63 военнослужащих.

Вагон-холодильник с погибшими втайне, так как ситуация в республике и так была накалена до предела, доставили под Баку на станцию Насосная. Мне и лейтенанту Юрию С. с группой СПН, генерал-майором Зубковым Н.Ф. – членом Военного Совета 4 Армии, была поставлена задача:  по-возможности опознать тела капитана Прохорова и старшего лейтенанта Чирука, собрать их в цинки и отвезти в военный госпиталь. Ту ночь опознания и те 72 гроба я помню до сих пор. Это было огромное психическое потрясение, в будущем оказавшее влияние на формирование занятий по психологии при создании системы СБОР. Хорошо хоть в каждом гробу были опознавательные документы, сделанные кем-то в Ленинакане. В общем, задачу мы выполнили.

Отсутствие политической воли в Союзе при решении межнациональных проблем в Закавказье (да и в других регионах) поставило Армию в идиотское положение. На фоне Карабахского конфликта воинские подразделения применяли везде (Сумгаит, Баку, Кировабад, Звартноц, Тбилиси), применяли как в плане разоружения и уничтожения бандформирований, так и в плане агитации, а также при вывозе беженцев из «горячих» районов, при оказании помощи после землетрясения в Ленинакане и Спитаке. Для армии это задачи несвойственные, ведь применение оружия предусмотрено только в крайнем случаи, а так необходимо действовать, убеждением, психологической угрозой применения оружия и физической силой приёмов рукопашного боя. Благодаря моей борцовской подготовке и опыту, полученному в училище и на занятиях в войсках, я успешно выполнял различные задачи командования.